Разум и чувства - Страница 72

– Я не хотел бы здесь говорить что-либо неуважительное по поводу кого-либо из ваших родственников. Люси Стиллс, могу сказать, вполне заслуживающая внимания молодая особа, но при настоящем положении дел, все связи должны быть прерваны. Втянуть в тайную помолвку под нажимом своего дяди молодого человека, сына женщины, с чрезвычайно большим состоянием, такой как миссис Феррарс, все это, я думаю, более чем просто экстраординарно! Короче говоря, я не буду обсуждать поведение персон, которых мы назвали. Мы все желаем им счастья, а миссис Феррарс повела себя так, как любая другая мать при таких же обстоятельствах. Это было тяжело, но весьма справедливо! Эдвард потерял свой шанс в жизни, и, похоже, безвозвратно.

Марианна вздохнула, а у Элинор забилось сердце при мысли о будущем Эдварда. Заниматься бравадой перед своей матерью и терять все, ради женщины, которая того не стоит!

– Хорошо, – сказала миссис Дженнингс, – и как же это все закончилось?

– Мне тяжело говорить, сударыня, об этом. Всё закончилось в одночасье. Мать прогнала Эдварда с глаз долой навсегда. Он покинул свой дом вчера, но вот где он может быть сейчас… Все еще в городе или нет, я не знаю, и мы пока узнать этого не можем.

– Бедный молодой человек, и что же теперь будет с ним?

– Правда! Что теперь будет, сударыня? Это пагубное решение! Родиться для таких событий! Я не могу иначе оценить такую ситуацию, кроме как прискорбной! Интерес в две тысячи годовых! Как бы он мог жить на них! И еще мог бы прибавить к своей удаче в ближайшее время! А мисс Мортон имела бы 30 тысяч годовых! Я не мог представить себе более счастливую картину жизни для него, и вдруг все рухнуло! Но я ничем не могу ему помочь!

– Бедный молодой человек! – воскликнула миссис Дженнингс, – Я думаю, что ему было бы неплохо получить в моем доме ночлег и стол, если бы я его увидела. Конечно, это не заменит ему того, что он потерял, но хотя бы на первое время.

Сердце Элинор забилось при этих словах, хотя она только смогла улыбнуться.

– Если только он правильно себя поведет, – сказал Джон Дэшвуд, – Так как все друзья советуют ему делать, он сейчас сам решит свою проблему, чтобы потом не о чем не жалеть. Пока время работает только против него. Его мать решительно хочет переписать всю недвижимость на Роберта, и, причём немедленно, чтоб поставить Эдварда на место. Сегодня утром к ней уже приехал адвокат.

– Вот это да, – сказала миссис Дженнингс, – вот это серьезный удар от любящей мамочки! Конечно, каждый идет своим путем, но я не думаю, что я отдала бы все одному сыну, если другой захотел бы стать независимым!

Марианна больше не могла сидеть сложа руки, резко встала и начала молча расхаживать из угла в угол.

– Что может быть ужаснее для молодого мужчины, – продолжал Джон, – видеть родного брата наследником всего состояния, которое могло быть его собственным? Бедный Эдвард! Я искренне жалею его!

На этой прискорбной ноте утренний визит был завершен и три леди остались наедине со своими чувствами по поводу Эдварда, миссис Феррарс и Дэшвудов.

Как только брат вышел, Марианна дала волю своим чувствам, Элинор тоже не смогла сдержаться, а миссис Дженнингс и не собиралась сдерживаться, и все трое с жаром принялись обсуждать и осуждать услышанные новости.

Глава 20

Миссис Дженнингс поддерживала поступок Эдварда, но только Элинор и Марианна знали всю правду об этом отчаянном жесте. Они знали, как мало он сделал для того, чтобы стать по-настоящему независимым и по своей вине стал жертвой обстоятельств, которые привели его к потере друзей и наследства. Элинор гордилась его благородством, а Марианна готова была всё ему простить. Но они старались лишний раз не говорить о нем. Элинор чувствовала, с какой теплотой и сочувствием к нему относится Марианна. Это означало, что Эдвард все еще производил хорошее впечатление на ее сестру, и это расшатывало самообладание Элинор. Марианна каждый раз сравнивая себя и сестру в одинаковой ситуации, чувствовала на себе всю силу такого сравнения, и не в свою пользу. Она переживала это со всей болью своего позора, сожалея об этом очень горько и так сильно, как никогда раньше! И это приносило только страдания и муки, без какой-либо надежды на облегчение! Ее ум настолько ослаб, что она воображала все происходит не наяву, а во сне и это только ухудшало ее состояние!

Ничего нового не было слышно ни на Харлей-Стрит, ни в Бартлетт-Билдингс еще день или два. Поэтому миссис Дженнингс ничего другого не оставалось, как только распространять эту новость дальше. Она даже решила нанести визит утешения, когда только сможет, своей кузине, но серьезное препятствие в виде большого количества приглашений никак не давало ей навестить Люси.

Третий день принес новые подробности. Это было ясное и прозрачное воскресное утро, хотя шла всего лишь вторая неделя марта, поэтому многие отправились в Кенсингтонский парк. Миссис Дженнингс и Элинор были в их числе. Марианна, которая знала, что Уиллингби в городе и ищет встречи с ними, старалась избегать общественных мест и осталась дома.

У ворот парка миссис Дженнингс сразу встретила своих очередных хороших знакомых, и Элинор, не желая выслушивать их разговоры, шла от них чуть поодаль, предоставленная сама себе. В этот день она не встретила ни Уиллингби, ни Эдварда и вообще никого, кто бы привлек ее внимание. Но в конце прогулки ее ждал сюрприз. Мисс Ненси Стиллс, которая выглядела достаточно сияющей, подошла и радостно приветствовала их. Миссис Дженнингс ответила ей тем же и на минутку оставила своих знакомых и присоединилась к девицам, успев прошептать на ухо Элинор: