Разум и чувства - Страница 83

Бедная Марианна, вялая и слабая, чувствовала себя совершенно разбитой и не очень-то верила, что через пару дней выздоровеет. Мысль о том, что день грядущий ей готовит. Кроме болезни, была невыносимой, поскольку именно завтра они собирались вернуться домой в сопровождении слуги миссис Дженнингс, чтобы сделать своей матери приятный сюрприз. Марианна переживала, что из-за нее отъезд пришлось отложить, Элинор постаралась подбодрить ее и сказала, что это ненадолго, во что сама верила тогда.

Следующий день не принес никаких улучшений в состоянии больной. Ей, действительно, не становилось лучше, но кроме отсутствия улучшений, не было и ухудшений! Вся компания уехала похоже надолго. Что же касается мистера Палмера, который вообще не желал уезжать, не столько из-за человеколюбия, сколько избегая общества своей жены, вдруг согласился на уговоры полковника Брэндона выполнить данное жене обещание и последовать за ней. А пока он готовился к отъезду, полковник Брэндон с еще большим усердием начал поговаривать и о своем отъезде… Здесь доброта миссис Дженнингс проявилась с еще более желанной стороны. Попросить полковника уехать прочь, пока его любовь была очень занята болезнью своей сестры, означало лишить их обоих общения. Тогда она подумала и для большего удобства попросила его остаться в Кливленде, так как ей не с кем было больше играть в карты по вечерам. Она просила очень сильно его остаться, и он не смог долго возражать, особенно когда доброта миссис Дженнингс сопровождалась просьбами мистера Палмера, который был бы спокоен, если б полковник Брэндон оставался в доме и мог, в случае чего, заменить его и помочь мисс Дэшвуд.

Марианну, естественно, никто не ставил в известность обо всех этих приготовлениях. Она даже не знала, что явилось причиной отъезда всех из Кливленда всего через неделю после их приезда. Она не высказывала удивления, что не видит миссис Палмер, так как это вообще не приходило ей в голову, и никогда не спрашивала о ней.

Прошло два дня с того времени, как уехал мистер Палмер, а состояние больной оставалось все таким же, лишь с небольшими изменениями. Мистер Харрис, который теперь каждый день ее навещал, все еще говорил о быстром выздоровлении, поэтому мисс Дэшвуд ожидала этого, но не так уверенно, как раньше. Миссис Дженнингс первой заметила, что Марианна никогда уже не поправится, и полковник Брэндон, который слушал ее мрачные предсказания, был не в состоянии опровергать их. Он и сам, по некоторым причинам, начал считать, что оптимизм аптекаря – полный абсурд. А постепенное, многочасовое дежурство у постели больной наводило его на грустную мысль о том, что скоро, похоже, он больше не увидит Марианну.

Но, на утро третьего дня, грустные мысли обоих рассеялись в один миг, мистер Харрис после очередного осмотра Марианны заявил, что ей стало лучше. Ее сердцебиение пришло в норму, и всё идет к выздоровлению. Элинор обрадовалась этой слабой надежде и сообщила матери в письме, что эта новость обрадовала весь Кливленд и их приезд домой не за горами.

Но день не закончился также хорошо, как и начался. К вечеру Марианне стало еще хуже, чем было. Элинор все еще надеялась, что это связано с усталостью от сидения в кресле сразу после долгого лежания в кровати, и была рада, когда сестра заснула, так как связывала со сном большие надежды. Она осталась присмотреть за сестрой, если та проснется среди ночи и села около кровати. Миссис Дженнингс, не зная об ухудшении в состоянии больной, очень рано пошла спать. Ее служанка, которая была одной из сиделок, тоже спала в комнате экономки, и Элинор осталась одна с Марианной.

Она спала всё беспокойнее и беспокойнее. Элинор даже хотела разбудить ее, когда сестра вдруг заговорила о чем-то неразборчиво во сне и начала металась по кровати. Марианна сама проснулась от какого-то непонятного шума в доме, и, озираясь по сторонам с каким-то испугом спросила:

– Что, мама приехала?

– Пока нет, – ответила Элинор, понимая ее состояние и пытаясь уложить ее снова, – Но она будет здесь очень скоро, я надеюсь. Это все-таки неблизкий путь из Бартона, ты же знаешь.

– Но, ей не следует ехать через Лондон, – воскликнула Марианна в такой же спешной манере, – Я никогда не увижу ее больше, если она поедет через Лондон!

Элинор с тревогой поняла, что Марианна в бреду, и пощупала ее пульс. Он был слабый и учащенный, как никогда, а Марианна все еще говорила и говорила о матери… Тревога Элинор росла, и она решила тут же послать за мистером Харрисом и отправить письмо своей матери. Но первым делом она разбудила сиделку и, усадив ее у постели сестры, побежала в художественную гостиную, где в этот поздний час еще можно было застать полковника Брэндона.

Он сразу догадался, в чем дело, но всё же выслушал ее опасения, которые не смог опровергнуть. Через несколько минут полковник решение отправиться в Бартон и лично привезти миссис Дэшвуд. Элинор не стала сопротивляться и поблагодарила его со вздохом и, пока он будил слугу и отправлял его за мистером Харрисом, потребовала письменные принадлежности и быстро написала несколько строчек своей матери.

Каким надежным другом в трудную минуту оказался полковник Брэндон! Он был хорошим советчиком, чье мнение было чрезвычайно важно для нее, и чья поддержка была сейчас так необходима ей! Особенно, в преддверии того, что возможно могло произойти, его присутствие, его сдержанность и его помощь внушали ей надежду на благополучный исход.

Он, между тем, невзирая на то, что испытывал сам, действовал решительно и без промедления, и точно назвал час, когда вернется назад в Кливленд. Не было потеряно ни минуты. Лошадей подали даже раньше, чем ожидали. Уезжая, полковник Брэндон только слегка прижал ее руку к своей груди, нежно посмотрел в глаза, сказал ей тихо на ухо несколько слов и сел в экипаж. Была почти полночь, когда она вернулась к своей сестре в комнату дожидаться приезда аптекаря и наблюдать за ее состоянием весь остаток ночи. Это была ночь, полная страданий для обеих. Часы тянулись один за другим, наполненные бессонницей. Марианна была в беспамятстве и бредила, Элинор из последних сил успокаивала ее, а мистер Харрис всё не появлялся. Ее мрачные опасения, мелькнувшие раз, вдруг совершенно спокойно выразила вслух служанка, которая сидела рядом, сказав, что «девушка отдает Богу душу». Еще служанка предложила Элинор разбудить миссис Дженнингс и сообщить ей о тяжолом состоянии Марианны, но Элинор запретила ей делать это.